В.П.Любин, к.и.н., зав.Группой по изучению партий и движений ИНИОН РАН
Рубеж веков - лучшее время подведения итогов и оценки перспектив. Под некоторыми из этих итогов российская академическая наука поспешила подвести черту еще накануне /1/, попытки оценить другие и определить перспективы общественного развития как самой России, так и ее европейских соседей оказались перенесены на начало ХХI века /2/. Российские и зарубежные авторы подвергли всестороннему анализу не только узловые моменты национальной истории. Довольно плодотворно изучались проблемы развития других стран Европы, общеевропейская история и перспективы современного европейского общества. Важной составной частью этого общества и этого развития являются левые силы, которые прошли своеобразный путь в ХХ веке и в настоящее время ведут острые дискуссии о соотношении традиций и достойных ответов на вызовы современности, которые позволили бы сохранить завоеванные позиции.
Интересно проследить, как оценивают деятельность левых в ХХ веке, как видят перспективы их развития в новом веке авторы недавно опубликованных научных работ, специалисты в области изучения деятельности левых партий и поддерживающих их общественных сил. Изучение деятельности левых, перевернувшей в ХХ веке не только Европу, но и весь мир, заслуживает, конечно, не редких монографий и сборников, а многотомных энциклопедических трудов. Исследователи из стран, где в отличие от России труд ученого высокопрестижен, эту актуальнейшую научную задачу выполняют /3/. Но и в России в переломные 90-е годы соответствующая отрасль гуманитарных наук развивалась. Подтверждением этому служат, например, многочисленные работы по истории и современному положению такого течения европейских левых, как социал-демократия /4/. Западная наука в отличие от российской сосредоточилась больше на изучении политических сил, пытающихся сохранить историческую преемственность с коммунистическим компонентом европейского левого движения /5/. Из-за невозможности в короткой статье дать максимально возможную широкую панораму всех подобных работ, обратимся лишь к некоторым из них, тем, по которым читатель мог бы составить общее представление о направлении современных исследований.
Одной из заметных обобщающих работ, в которой оценивается вклад левых сил в историю Европы ХХ века, стала подготовленная коллективом специалистов Института всеобщей истории Российской Академии наук совместно с учеными других академических институтов и Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова коллективная монография "Левые в Европе ХХ века. Люди и идеи" /6/.
Статьи авторов сборника охватывают широкий круг идей и движений левых - от стоявшей у власти во многих странах социал-демократии с ее социальной программой "государства благосостояния", от австромарксизма, либерал-социализма и еврокоммунизма до левого радикализма и анархизма. Точки зрения авторов на те или иные остающиеся дискуссионными проблемы разнятся, что выгодно отличает их труд от тех сборников, где полемическая заостренность авторских подходов теряется, подверстываясь под "основополагающее" мнение главного редактора. Исследователи опираются на концептуальные труды предшественников и на солидный круг документов из архивов России, Германии, Италии, Голландии, Австрии.
Статьи 16-ти авторов сборника не равноценны, сравнивать их по методологическим критериям трудно. Сам уровень научной проработки заявленных тем и сюжетов, способ и метод изложения, подбор источников и литературы, как и авторская стилистика, сильно разнятся. Разноголосицу сглаживает содержательный вводный очерк известного политолога А.А.Галкина "Левые вчера и сегодня", в котором в присущем автору блестящем стиле, сжато и четко изложены главные черты и особенности исторической эволюции левых идей и политических движений. В 90-е годы ХХ века в России сложилось устойчиво-негативное отношение к левым ценностям и отстаивающим их политическим организациям, справедливо замечает ученый. Это отношение оказало заметное воздействие на трактовку левых идей и движений. В результате история общественной мысли стала приобретать уродливо-однобокий характер. Хотя нечто подобное наблюдалось и в других странах, на стыке столетий наметились и иные тенденции.
В настоящее время, оправляясь от шока, вызванного развалом системы, выдававшей себя за реальный социализм, левая мысль и опирающиеся на нее общественно-политические организации возвращают потерянные позиции. Чтобы разгрести нагромождения предубеждений и мифов, возникших в последние десятилетия, потребуется длительная работа. Она активно ведется в различных странах. Автор перечисляет новые явления, с которыми столкнулась левая мысль, и предлагает собственную трактовку ряда феноменов.
Он систематизирует этапы развития левой системы ценностей, подразделяя их на предварительный, наступательный и конструктивно-преобразующий. Определяя ядро левой системы ценностей, "посягательство на которое крайне опасно для ее существования", Галкин заключает, что такое ядро составляют "ориентация на свободу..., на юридическое и политическое равноправие индивидов, социальных, этнических, поло-возрастных и иных групп - вне зависимости от их удельного веса в обществе, на социальную справедливость..., на рациональную организацию общественных отношений, делающую возможным осуществление всех этих ориентаций и, в конечном счете, обеспечивающую свободное развитие каждого, как условие свободного развития всех. В тех случаях, когда ориентация на перечисленные ценности приносится в жертву политической и иной целесообразности, левая система взглядов теряет свою содержательную сущность" (с.18). Автор подытоживает вклад, внесенный левыми в экономической и социальной областях, в формирование массовой демократии и современной культуры.
Принципиально новые проблемы перед левой мыслью ставит глобализация, подчеркивает Галкин. Это выражается в ограниченности ресурсов и уязвимости окружающей среды, что требует упорядочения в общепланетарном масштабе, в диверсификации субъектов международных отношений при наличии разрушительных средств массового уничтожения и необходимости создания в связи с этим надгосударственных структур, в глобализации экономики и потоков информации, обострении социальных проблем и социальной нестабильности, в кризисе социальной политики, изменениях в трудовых отношениях и на рынке труда. Идут споры: надо ли пересмотреть базовые ценности левых, как должны соотноситься новые подходы с традицией, возможно ли функционирование общественного организма, если исчезнет предлагаемой левыми элемент альтернативности, сохранится ли благополучный остров "золотого миллиарда" в океане нищеты и ненависти всего остального человечества? От исхода дискуссий по данным вопросам и практической деятельности левых зависит дальнейшая судьба левой системы взглядов, заключает Галкин.
В открывающей ряд очерков по истории левой мысли статье Я.С.Драбкина "Владимир Ленин, Роза Люксембург и другие революционеры" речь идет о деятельности двух "соратников-соперников", их вкладе в развитие марксизма. Автор напоминает, что в посмертном издании "Рукописи о русской революции" Р.Люксембург, подготовивший его П.Леви во всем противопоставил Люксембург Ленину, считая, что ее произведения "будут полезнейшим уроком для воспитания многих поколений". Коминтерн пренебрег этим заветом, пишет Драбкин, обобщив едва ли не все "уклоны" европейских компартий под нелепой рубрикой "ошибки люксембургианства". В конце ХХ века под сомнение поставлено уже все наследие Ленина и деятельность революционного направления в международном рабочем движении. В ХХI веке следует противопоставить этой опасной односторонности продолжение "глубокого научного изучения и критической ретроспективы воззрений и взаимоотношений двух великих социалистов и их соратников".
Со статьей Драбкина перекликается очерк о "бернштейнианской" дискуссии в СДПГ на рубеже ХIХ-ХХ веков. Обращаясь к этому известному, многократно проработанному в зарубежной и отечественной литературе сюжету, автор очерка Л.Н.Бровко находит новые повороты в освещении затронувшей всех марксистов полемики по поводу бернштейнианского постулата "движение всё, конечная цель - ничто". Заключительная часть посвящена критике концепции Э.Бернштейна К.Каутским и Р.Люксембург. Однако от четкого ответа на главный вопрос, чьи теоретические подходы оказались подтверждены или отвергнуты исторической практикой ХХ века, автор уходит, ограничиваясь расплывчатым: "и каждый раз, задумываясь над вопросом "кто прав?", приходится отвечать - покажет время..." (с.81).
Специалист по истории анархо-синдикализма В.В.Дамье считает, что в условиях радикализации трудящихся масс революционный синдикализм и анархизм бросили в начале ХХ века вызов социал-демократии. Это был протест против "старческой немощи" парламентского социализма и реформизма, попытка оживить и спасти социализм. Большой вклад здесь внесли синдикалистские теоретики Ж.Сорель, Э.Берт, Ю.Лагардель, Арт.Лабриола, С.Леоне (напомню, что некоторые их идеи были заимствованы фашизмом, хотя синдикалисты резко выступали как против фашистов, так и коммунистов), а также анархистские теоретики - П.Кропоткин, Э.Малатеста. Однако создать стройную идейную доктрину ни тем, ни другим так и не удалось. Подробно проанализировав разностороннюю деятельность этого радикального крыла левых в первой половине ХХ века, в том числе участие в гражданской войне в Испании, Дамье констатирует, что далее его потенциал ослаб. Вопреки ожиданиям анархо-синдикалистов мировая война не переросла в социальную революцию, а рабочий радикализм ослабевал. Но анархо-синдикалистскому движению удалось наложить отпечаток на все революционные события века.
В примыкающей к тексту Дамье статье А.В.Шубина "Самоуправление в практике социальных движений" трактуется тема "анархия и самоуправление" и делается вывод, что лишь будущее покажет, насколько человечество способно реализовать цели, поставленные "антиавторитарным социализмом" (с.350). Перекликается с этими двумя статьями и очерк А.Л.Семенова "Май 1968 г. во Франции". Май 1968 г. показал, что общество потребления не имеет достойных человека идеалов и ценностей, пишет автор, и после мая этим ценностям стали придавать гораздо большее значение (с.263).
Особняком стоит очерк А.А.Улуняна и Л.М.Бухармедовой "Еврокоммунизм между коммунистическим императивом и демократическим идеалом", в котором подводятся итоги деятельности в послевоенное время коммунистического движения Западной Европы и возникшего внутри него, в первую очередь в рядах итальянской, французской и испанской компартий, течения еврокоммунизма. Уделяя чересчур много внимания реакции престарелого и теоретически бессильного советского руководства на новые подходы руководителей ИКП, ФКП и КПИ, затеявших дрейф в сторону социал-демократии (на деле реакция Москвы беспокоила их намного меньше, чем желание остановить упадок своих партий и вернуть влияние в массах), авторы верно замечают, что еврокоммунизм способствовал трансформации компартий, а она привела к расколу на ортодоксальных марксистов (их меньшинство) и приверженцев левосоциалистических ориентиров (с.295). Трансформация левых сил в другом регионе - странах Центральной и Юго-Восточной Европы рассмотрена и проанализирована в объемном очерке И.С.Яжборовской.
Статья З.П.Яхимович "Концепция демократии и социализма Ф.Турати" - первая из пяти интереснейших работ авторов сборника об итальянских левых. Авторами этих работ являются известные ученые-итальянисты: И.В.Григорьева - "А.Грамши и проблема тоталитаризма", Е.П.Наумова - "В поисках синтеза либерализма: К.Росселли", Н.П.Комолова - "Л.Бассо о кризисе социализма", И.Б.Левин - "Первое "пятилетие левых" в Италии". З.П.Яхимович призывает переосмыслить с современных позиций опыт, уроки и сложную эволюцию итальянского социализма как важного компонента левых сил Италии в ХХ веке и анализирует путь, которым шел основатель и лидер ИСП Ф.Турати. В этом переосмыслении ее поддерживают и другие авторы- итальянисты, высвечивая новые стороны наследия ведущего теоретика марксизма ХХ века А.Грамши, теории социал-либерализма К.Росселли, левосоциалистических разработок Л.Бассо или деятельности посткоммунистов из пришедшей на смену ИКП Демократической партии левых сил.
Теоретическому вкладу австрийских левых - австромарксизму посвящена статья И.А.Кукушкиной. Практика австрийской социал-демократии в межвоенный период, по ее мнению, предваряла многое в строительстве после войны социального государства в странах, где левые были у власти. Развитию социал-демократической теории в последнее время посвящены статьи А.Б.Чернова об СДПГ и И.В.Данилевич о судьбах идей социализма в конце ХХ века. Рассмотрев ряд новинок в теоретических изысканиях левых: "третий путь" Шрёдера-Блэра и т.д. (больше всего такими разработками заняты, как и прежде, социал-демократы), Данилевич вынуждена признать, что к концу ХХ века социал-демократия не завершила процесса новой идентификации. Поэтому поставленный теоретиком СДПГ Т.Майером вопрос, с помощью каких реформ, соответствующих духу времени, социал-демократия могла бы привлечь на свою сторону большинство населения, остается открытым.
Составители коллективного труда "Левые в Европе" сосредоточились на отражении деятельности левых сил главным образом в Германии и Италии, тогда как не менее интересная история левых в других европейских странах представлена более слабо или вовсе не отражена. Сборнику больше подошло бы название "Левые в зарубежной Европе", потому что СССР, современная Россия, европейские страны СНГ и Прибалтики выключены из сферы анализа, и тем самым причины взлета и падения в ХХ веке крупнейшей левой партии, 18-миллионной КПСС, а заодно и КПРФ и ее нынешних зарубежных партнеров остались за рамками анализа. Уделив довольно много места анархо-синдикализму и другим не магистральным направлениям, составители оставили без внимания теоретические искания и правительственную деятельность английских лейбористов и скандинавских социал-демократов с их знаменитой "шведской моделью". Недостаточно исследуется деятельность левых в Испании, без картины гражданской войны в которой и прорыва к власти после падения режима Франко социалистов, поддержанных коммунистами, историю европейских левых трудно представить. Бурные события 70-х годов в Португалии и последующее нахождение там у власти левых тоже осталось в тени.
Почти в каждой статье о современной социал-демократии не раз цитируется изданная по-русски при участии сотрудников бывшего сектора по изучению социал-демократии ИНИОН РАН книга Т.Майера /7/. Но разносторонний анализ положения левых в Европе, включая Россию, который участники этой творческой группы, невзирая на все трудности, продолжали вести в 90-е годы, остался не замеченным. Речь идет о многих сборниках, в их числе об упоминавшимся уже мною коллективном труде "Европейская социал-демократия накануне ХХI столетия", с участием П.Моруа, О.Лафонтена, М.Горбачева, Г.-Й.Фогеля, В.Тирзе и других видных левых политиков и ученых, статьях в периодической печати, например, "Левые в Европе: Дискуссия о проблемах и перспективах", опубликованной журналом "МЭМО" в 2000 г., и других.
Тем не менее коллективное исследование по истории европейских левых в ХХ веке позволяет увидеть насколько сложной и противоречивой оказалась их эволюция. Благодаря глубоким знаниям и высокому профессионализму авторов, монография стала заметной вехой в науке, проложила путь для дальнейших исследований.
Интересно проследить, как идет изучение деятельности другого компонента левых сил: современных коммунистов и их партий в странах Центральной и Восточной Европе. Один из примеров - только что изданный в США сборник о экс-коммунистах и коммунистах в пяти европейских странах: Польше, Венгрии, Литве, России и Украине. Редакторами-составителями этого труда выступают известные специалисты по России и Восточной Европе, авторы ряда книг по данной тематике: профессор университета Санта Клара в Калифорнии Джейн Лефтвич Кэрри и профессор политологии Вашингтонского Католическом университета Америки Джоан Барт Урбан. Другие авторы - американцы Томас А.Бейлис, Дайана Морлэнг, англичане Люк Марч, Эндрю Вильсон, литовец Альгис Крупавичюс.
Целью исследования было проанализировать, как бывшие коммунисты в странах восточноевропейского ареала вписались в современные политические условия. Одним из неожиданных результатов посткоммунистической трансформации восточноевропейских обществ, подчеркивают авторы, стала совершенно различная степень их приспособляемости к новым условиям. Так, в Польше, Венгрии, Литве бывшие коммунистические партии самостоятельно трансформировались в прозападных, поддерживающих рыночную экономику левоцентристов, которые уже с начала 90-х годов побеждали на парламентских выборах и формировали правительства. В результате они возглавили процесс вступления своих стран в НАТО и ЕС, несмотря на то, что их консервативные оппоненты продолжали винить их за коммунистическое прошлое. Не менее удивительной оказалась способность антизападных, неоленинистских коммунистических партий России и Украины привлекать на свою сторону значительное число голосующих на свободных выборах. Сохранение позиций коммунистов в данных странах, по мысли авторов, привело к блокаде настоящего демократического чередования политических сил у власти.
На наш взгляд, применение термина "неоленинистский" в данном случае довольно спорно, так как те же российские коммунисты выступали в 90-е годы скорее с национал-патриотических, чем интернационалистских позиций, которые исповедовали в свое время большевики с их идеей мировой революции. Тем самым КПРФ-овцы в чем-то повторяли европейских социал-демократов, в начале первой мировой войны вставших на шокировавшие Ленина позиции, противоположные тем, что провозглашал до войны II Интернационал. Да и в других своих разработках и в самой своей практике нынешние сторонники коммунистических идей в России заметно отличаются от предшественников.
Авторы этого уникального сравнительного исследования о нынешнем состоянии левых сил в государствах, ранее входивших в обширную советскую империю, сосредотачивают внимание на самых различных аспектах траекторий развития посткоммунистических политических организаций в пяти странах. В качестве источников используются разнообразные материалы: интервью с лидерами партий, партийная пресса и внутрипартийная документация, данные выборов, аналитические оценки уровня общественной трансформации, публикации, касающиеся партийной организованности, идеологии, электоральных результатов.
Подводя итоги в заключительной главе под названием "Посткоммунистические левые: различные траектории, трудное наследие", Дж.Барт Урбан формулирует главный вывод следующим образом. Наследники бывших правящих коммунистических партий с начала 90-х годов вынуждены были вступить в соревнование с другими партиями в возникших в восточноевропейских странах многопартийных электоральных системах. В России и на Украине приверженцам неоленинистского идеологического фундаментализма удалось остаться на плаву, тогда как в Польше, Венгрии и Литве возобладала социал-демократическая ориентация антиленинистского крыла европейского марксизма, существующая с 1917 г. Далее дается развернутый анализ того, почему так произошло.
Но возникает все же ряд вопросов, на которые читатель вряд ли найдет ответы в книге. Например, такой: почему не удалось провести трансформацию в демократическом ключе тех коммунистических партий, которые остались существовать в традиционно "византийском" политико-культурном ареале? И напротив, почему в "католическом" ареале дело обстоит иначе? Какую роль играют здесь углубленные в истории традиции, и какую - своеобразные черты нынешних институтов власти, выстроенных на обломках политических систем бывшей советской империи? Учитывая тот факт, что о попытках социал-демократизации хотя бы части КПСС речь шла еще во времена горбачевской перестройки, хотелось бы знать мнение авторов исследования о провале этих попыток. Что думают они о зияющей пустоте социал-демократической политической ниши в России, где стремящаяся войти в Социнтерн, созданная в 2000 году под руководством считающегося на Западе весьма авторитетным политиком М.С.Горбачева обновленная СДПР даже не решилась выставить единый партийный список на парламентских выборах 7 декабря 2003 г. и вступила в борьбу лишь за места одномандатников? Таких вопросов будет гораздо больше, чем возможных ответов, до тех пор, пока успешно начатая американскими и европейскими авторами в книге "Трансформирующиеся левые в посткоммунстических обществах" серия исследований по Восточной Европе не пополнится новым анализом жгучей прежде всего для самих восточноевропейцев тематики политического развития и перспектив левых сил в посткоммунистических странах.
О перспективах левых высказываются авторы цитировавшихся выше сборников о деятельности левых сил вообще и социал-демократии в частности. Так, профессор философии госуниверситета штата Нью-Йорк Дик Ховард в работе "Повестка дня для левых после 11 сентября: Взгляд из Америки" /8/ призывает ответить на вопросы: должен ли человек левых убеждений всегда противостоять правительству или имперской гегемонии, надо ли всегда принимать сторону меньшинства, считать, что политический выбор и персональная ответственность излишни, должны ли левые всегда иметь чистую совесть и выступать если не на стороне ангелов, то, по крайней мере, на стороне технического прогресса? Таковы риторические вопросы, которые приходят на ум при взгляде на политический ландшафт, сложившийся после атаки 11 сентября, подчеркивает Ховард. На самом деле это старые вопросы, и они не только риторические. Они восходят корнями к левым политическим движениям, вызывая в памяти полемику между Марксом и Вейтлингом, Марксом и Прудоном или Марксом и Бакуниным; мысли о дебатах между реформистами, ревизионистами и ортодоксальными марксистами; вспоминается печальный конец "новых левых", который потряс политическую культуру и сложившийся порядок в "первом", а затем во "втором" и "третьем" мире. Но те, старые дебаты происходили в условиях господства капиталистической экономики и необходимости преодоления эксплуатации и отчуждения, которые она создавала. Было бы неверно делать политический выбор в зависимости от подобных экономических условий, существование и влияние которых нельзя отрицать. Более справедливо будет признать, что современная политика должна принимать в расчет возникновение демократических социальных отношений, которые представляют собой вызов всем формам общественного господства в течение того времени, пока эти демократические условия сохраняются.
Террор 11 сентября стал сигналом тревоги для интеллектуалов и для левых, констатирует американский философ. Следует оглянуться назад, на некоторые старые аргументы, которые вновь вышли на повестку дня, чтобы разобраться в том, что нового появилось. Самый насущный политический вопрос, который ныне стоит перед левыми, заключается в том, должны ли они противостоять кому-либо в духе новой "холодной войны", которая заморозит любую возможность политических инноваций, или же понимание того факта, что свободный рынок не в состоянии предотвратить акты террора, должно привести к обновлению политики социал-демократов. Такая политика должна быть более широкой, чем просто реакция на социальные нужды, как это наблюдалось при старом "государстве благосостояния". Сторонникам обновления социал-демократической политики следует осознавать, что объектом атаки террористов стала демократия и что демократия должна не только защищать саму себя, но и перейти в наступление, подчеркивает Ховард.
Старые аргументы не являются ложными, проблема заключается в том, что они могут быть использованы для критики любого действия (или бездействия). В результате эти аргументы оказываются слабыми, потому что они односторонни, основаны на "или/или"; при этом упускается из виду, что политика основывается на суждениях, которые выносятся в ситуациях, не определяющихся рациональным выбором или "игрой с нулевым результатом". Это не означает, однако, что политика относится к области, где правит моральный релятивизм. Несомненно, существуют определенные ценности и моральные стандарты. Поэтому, например, представители Франкфуртской школы оставались антикапиталистами, даже когда они работали на OSS, передовое подразделение ЦРУ; а нацизм был огромным злом и представлял собой непосредственный вызов. Говоря обобщенно, враг моего врага не обязательно мой друг, как полагали многие накануне Второй мировой войны, когда прогрессивные интеллектуалы призывали не критиковать московские процессы, потому что Америка все еще линчевала негров! Этот старый подход, по мнению Ховарда, остается в силе до сегодняшнего дня.
В период прошлой "холодной войны", утверждает американский автор, левые едва ли могли защитить реально существующий социализм. Новая "холодная война" против терроризма имеет иную структуру: левые не только могут выступать против терроризма и его коренных причин, но и утверждать, что корни терроризма, как у него дома, так и за границей, лежат в его антидемократических ценностях и что это угроза демократии, против которой нужно бороться, включая угрозу, которая исходит от "коренных причин" терроризма. Чему террористические атаки должны были научить левых (как этому должна была научить и критика тоталитаризма), так это тому, что угрозу для существующего порядка представляет демократия, внутренне противоречивая политическая динамика которой должна постоянно восполняться, чтобы ее критическая природа не превратилась в фатальную слабость. Левые должны оставаться верны себе до конца, но должны также в большей степени способствовать тому, чтобы демократическое общество стало более активным и самокритичным. Критическое отношение левых к идущим в обществе процессам не должно заставлять их ни разоружаться, ни играть роль придворного шута, заключает Ховард.
Продолжая разговор о задачах и перспективах левых сил, известный лейбористский теоретик, депутат парламента Дэвид Милибэнд рассматривает иной аспект - политику левых в сфере продолжения строительства объединенной Европы. Он отмечает, что перед левыми стоит задача играть лидирующую роль в конструировании Европейского Союза с целью решения проблем наднационального характера. В мирные дни послевоенного государства благосостояния власть социал-демократов опиралась на национальное государство, сравнительно однородную базу рабочего класса и благоприятную международную обстановку. Каждое из этих оснований теперь расшатано. В последние 10 лет английские лейбористы начали восстанавливать способность государства действовать в качестве полномочного органа, а не только в качестве "рулевого", управляющего политическими процессами. Они примирились с тем, что изменился состав их классовой базы. Однако международное положение и требование международного политического лидерства - это новое измерение.
Милибэнд не думает, что европейцы сейчас находятся на пороге создания государства "Европа" или государства "Европейский Союз". Однако они расширяют и углубляют уникальный гибрид, каковым является ЕС, - отчасти межгосударственное, отчасти наднациональное объединение. Левым следует регулировать его деятельность так, чтобы он представлял собой подлинную ценность, но они не могут делать вид, что его нет, и отвергать его. Слишком многое в их будущем зависит от совместных действий, поскольку Европейский Союз не должен тешить себя только тем, что способен предотвращать войну, но также обязан способствовать построению процветающего мира. Социал-демократам следует найти путь, как внести особый вклад в дебаты о будущем Европы с тем, чтобы укрепить позиции сторонников внутриполитических реформ.
Когда сам Милибэнд в 1994 г. вступил в команду лейбористов, которые тогда находились в оппозиции, то, по его мнению, он и его сторонники выглядели бунтовщиками. В настоящее время, когда лейбористская партия Великобритании стоит у кормила власти, считает теоретик ЛПВ, следует сохранять тот мятежный дух, но постоянно пересматривать позиции и двигаться вперед, поддерживая политическое ускорение. Топтаться на месте бессмысленно, ибо политика не терпит пустоты, а в мире многообразных средств массовой информации это утверждение еще более справедливо, чем где бы то ни было. Когда наступает день выборов, всегда кажется, что реформа имеет какие-то недостатки, что она либо слишком стремительна, либо чересчур радикальна. А если лейбористам не удастся заполнить вакуум реформистской деятельности, это сделает оппозиция. В заключение Милибэнд приходит к "неожиданному выводу", что идеи ныне более важны, чем когда-либо. Несмотря на трудности современной политики, упрощенческую природу современных СМИ, фрагментированные национальные дебаты, именно идеи имеют ключевое значение, ибо без идей нет надежды на успех /9/.
Российские авторы, исследовавшие деятельность левых на рубеже веков и высказавшие свои соображения об альтернативной роли и перспективах их нынешней главной составляющей - социал-демократии, констатировали, что решающее обновление ее стратегии началось лишь после прихода социал-демократических правительств к власти, а не когда они находились в оппозиции, как бывало прежде. Одним из негативных факторов, однако, является то, что "помимо Европы социал-демократических в собственном смысле партий почти нет" /10/.
В этой связи возникает вопрос о перспективах социал-демократии в России. Судьбы социал-демократии и ее перспективы в России, по мнению одного из видных российских экспертов, сотрудника ИМЭМО РАН К.Г.Холодковского, зависят от нескольких факторов. Это и особенности российской истории, и истории социал-демократии там, где она реально возникала, особенности той ситуации, в которой она возникала. Это и те общественные и социальные потребности, которые требовали и сейчас требуют присутствия социал-демократических сил, а также характер тех сил, которые сейчас присутствуют на общественно-политической арене России. Это, наконец, особенности социокультурной и социально-психологической ситуации в России. Только при учете всех этих обстоятельств, можно дать ответ на вопрос о том, можно ли в обозримом будущем рассчитывать на появление социал-демократических сил в России /11/.
В обоснование невозможности появления в стране влиятельной социал-демократии ссылаются на то, что в России еще не накоплено ресурсов для перераспределения, которое является одним из "козырей" социал-демократов. Но надо вспомнить, что социал-демократия возникала в условиях, когда и в Западной Европе еще не было тех богатых ресурсов, которые были созданы в XX веке. Вопрос о перераспределении мог быть поставлен раньше, чем это перераспределение в широких масштабах реально могло произойти. Но не это является главным препятствием для возникновения авторитетной социал-демократии в России.
Более существенно другое. Это, с одной стороны, радикальный обрыв социал-демократической традиции, которая существовала в начале века, и даже ее заметная дискредитация в течение всей советской истории. С другой - и это самое главное - нынешнее состояние российского общества, низкий уровень солидарности, доверия людей друг к другу, отсутствие привычки отстаивать свои интересы групповым усилием, объединением сил. Между тем для возникновения авторитетной социал-демократии нужна массовая основа. Определенные объективные предпосылки для создания массовой силы социальной защиты существуют и сейчас. Наблюдаются отдельные вспышки массового движения, но они выражаются либо в стихийных возмущениях, либо в создании популистско-демагогических организаций. Очевидно, массовая основа для социал-демократии если и будет создаваться, то не сразу, а постепенно.
Есть и еще одна предпосылка для создания чего-то подобного социал-демократии в России - движение части российских либералов к социал-либерализму, которое в известной мере является "встречным" по отношению к эволюции западной социал-демократии. На пересечении этих двух факторов - эвентуального массового движения и эволюции части политической элиты к социал-либерализму - могла бы возникнуть сила, которая, возможно, была бы не очень похожа на традиционную социал-демократию, но, во всяком случае, выполняла бы ту же роль. Однако в России у нее есть серьезные соперники в лице популизма и национализма, которые в демагогических целях претендуют на роль социальных защитников.
На роль социал-демократической силы вряд ли может претендовать нынешняя Коммунистическая партия Российской Федерации. В отличие от ряда восточноевропейских стран, российские коммунисты ни по характеру партийных кадров, ни по партийной идеологии явно неспособны эволюционировать в направлении социал-демократии. Если у российской социал-демократии есть будущее, то оно связано скорее не с компартией, а с теми социальными и политическими процессами, которые еще не вышли на поверхность. Что же касается социал-демократии Запада, современность предоставляет ей еще один шанс сыграть историческую роль, Сможет ли она это сделать, должно показать не столь отдаленное будущее /12/.
1. Россия в ХХ веке: Судьбы исторической науки. - М.: Наука, 1996. - 718 с.
2. Россия на рубеже XXI века: Оглядываясь на век минувший. - М.: Наука, 2000.
3.См., например: Encyclopedia of European Social History from 1350 to 2000. Vol.1-6. - N.Y., 2001.
6. Левые в Европе ХХ века. Люди и идеи". - М.: Институт всеобщей истории РАН, 2000.
11. Там же, с.8.
12. Там же, с.8-9.