В.П.Любин (ИНИОН РАН)
Де Гаспери в советской и нынешней российской историографии фигура малоисследованная. Советские историки-итальянисты неизменно давали его деятельности отрицательную оценку, видя в нем одного из главных виновников поворота Италии в сторону союзничества с США и перехода итальянского истеблишмента на антисоветские и антикоммунистические позиции, что определило место страны в годы конфронтации Востока и Запада вплоть до окончания "холодной войны" /1/. Не освещалась роль Де Гаспери как одного из политических "отцов-основателей" процесса европейской интеграции, плодом которого является нынешний Европейский Союз. Когда мне недавно довелось написать краткую энциклопедическую статью о Де Гаспери, пришлось обращаться более к зарубежной, чем отечественной литературе, одностороннее использование которой дало бы искаженный (это искажение было обусловлено тогдашними идеолого-политическими особенностями советской жизни) образ этого политика-католика и государственного деятеля, оказавшего заметное воздействие на развитие событий в послевоенной Италии и Западной Европе /2/.
Образ Де Гаспери как противника Советского Союза, коммунистических идей и их сторонников в Италии - итальянских коммунистов и близких к ним тогда социалистов - складывался под воздействием соответствующих публикаций в советской прессе, радиопередач, оценок авторов-специалистов, писавших о жизни послевоенной Италии. В условиях жесткой цензуры все эти публикации воспроизводили взгляды, господствовавшие в среде высшего кремлевского руководства. А эти взгляды в значительной мере формировались под воздействием секретной информации, получаемой из "идеологически грамотных" с точки зрения советского режима донесений представителей советской дипломатии.
Ставшие доступными в 90-е годы интереснейшие материалы российских архивов, из которых нынешние исследователи могут почерпнуть много нового, к сожалению, находят мало отражения в научных изданиях, работах российских и итальянских специалистов, профессионально занимающихся историей Италии и России и их взаимоотношений /3/. В ранее выходивших и нынешних публикациях документов обнародована лишь малая толика того, что могут предоставить исследователям архивы /4/. Что касается Де Гаспери и его роли в политике, то в сборнике "СССР-Италия. Страницы истории, 1917-1984" это имя присутствует лишь в трех кратких, всего в несколько строк, документах: телеграмма министра иностранных дел Италии А.Де Гаспери народному комиссару иностранных дел СССР В.М.Молотову о развитии советско-итальянских отношений от 16 декабря 1944 г. (двенадцать строк), ответная телеграмма Молотова Де Гаспери от 24 декабря 1944 г. из четырех строк, телеграмма Председателя совета министров Италии А.Де Гаспери Председателю Совета министров СССР И.В.Сталину по случаю 30-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции от 7 ноября 1947 г. (три строки). Давно назрела настоятельная необходимость для исследователей задействовать более обширный круг доступных источников. Таких источников в российских архивах вполне хватает.
За неимением возможности из-за ограниченности объема данной публикации познакомить наших читателей со многими интереснейшими документами, освещающими фигуру Де Гаспери из противоположного ему идеологического лагеря, мне бы хотелось обратиться здесь лишь к нескольким материалам, относящимся к переломному периоду итальянской политики, когда был сделан однозначный выбор дальнейшего политического курса страны, предопределивший ту Италию, которая существует по настоящее время. Выбор этот сделал именно Де Гаспери. Это вполне понимали советские дипломаты, работавшие в стране в период возобновления советско-итальянских отношений в сложной обстановке окончания второй мировой войны и первых послевоенных лет.
После восстановления дипломатических отношений между двумя странами осенью 1944 г. послом СССР в Италии стал находившийся на службе в Народном комиссариате иностранных дел (НКИД) с 1937 г. М.А.Костылев /5/ (одновременно послом Италии в Москве был назначен П.Кварони /6/), который занимал эту должность до 1954 г. До этого он работал в 1937-1942 гг. в центральном аппарате НКИД СССР, в 1942-1944 гг. советником Посольства в Турции, так что к моменту прибытия в Италию его можно было уже считать довольно опытным работником. Он и сотрудники посольства отправляли в Москву "идеологически выдержанные" и вместе с тем не лишенные острых наблюдений и аналитических выводов сообщения о политической жизни страны пребывания. Если отбросить "идеологическую шелуху" и обратиться к сути этих донесений, служивших важным источником информации для советского руководства и разработки его курса по отношению к Италии, то предстанет довольно любопытная картина.
Одним из направлений этого "показа" итальянской реальности тех лет было отслеживание различных нюансов политического положения и перспектив его развития. Сумевшие одержать победу над своими политическими противниками ХДП и ее тогдашний лидер, возглавивший ряд послевоенных правительств А.Де Гаспери стали постоянными "героями" дипломатических депеш. Далее мы приведем наиболее существенные, на наш взгляд, отрывки из тех документов, в которых дается оценка роли Де Гаспери в формировании внешней и внутренней политики Италии того времени.
Сообщая Молотову об отставке второго правительства Де Гаспери, последовавшей 20 января 1947 г., Костылев отмечал, что "ни одно итальянское правительство в течение последних двух лет не существовало больше 5-6 месяцев" /7/. По мнению советского посла, "быстрое чередование правительственных кризисов является очевидным свидетельством напряженности классовой борьбы в стране и остроты ее внутреннего и международного положения. Послевоенные внутренние и внешние проблемы бывшей фашистской Италии решают две силы - силы реакции и силы прогресса. Вслед за ликвидацией открытой фашистской диктатуры в стране началась упорная маневренная война между этими двумя силами. Реакция стремится подчинить итальянскую демократию своему руководству. Но народные массы, выросшие политически на уроках борьбы с фашизмом и создавшие сильные авангарды в лице левых демократических партий, не хотят доверять это руководство прежним господам. Муниципальные выборы в ноябре 1946 года показали полевение масс. Результаты этих выборов ... вызвали панику среди итальянской буржуазии. Действительно, нельзя не признать весьма симптоматичными такие события, как голосование в Турине, Генуе, Ливорно, Флоренции, Специи и в других городах, где коммунисты вышли на первое место (в Турине вместе с социалистами они получили 60% голосов, в Генуе - 64%, в Ливорно - 76%, во Флоренции - 55%, в Специи - 72%)" /8/.
Далее Костылев дает свое объяснение занятой Де Гаспери проамериканской позиции. "За последние три месяца итальянская реакция и демохристиане пережили два черных дня. Это было 25-ое октября, когда социалисты и коммунисты заключили пакт о единстве действий, и 10-е ноября, день муниципальных выборов, когда демохристиане испытали горечь поражения, тем более неприятную и острую для них, что после победы 2-го июня они чувствовали себя триумфаторами". "Средством против первой "беды" был бунт правотроцкистского крыла соцпартии, который, однако, завершился разгромом оппозиционеров и выходом их из соцпартии. Начиная борьбу против единства демократического фронта, реформисты и троцкисты полагали, что им удастся расколоть соцпартию, по крайней мере, пополам. Они оглядывались назад на апрельский конгресс соцпартии во Флоренции в 1946 году, где реформистам действительно удалось потащить за собой добрую половину конгрессистов. Но времена изменились. В январе 1947 года эта игра не удалась. Бунт провалился. Из соцпартии ушла троцкистско-реформистская группа, а массы остались в старой соцпартии. Несмотря на это, реформистско-троцкистская группа объявила себя партией, причем, ни больше ни меньше, как "социалистической партией итальянских трудящихся", завершив этим "жестом" провокационную игру". "В поисках эффективного средства против второй "беды", Де Гаспери решил отправиться в Америку. Но необходимо заметить, что вослед за муниципальными выборами, вся реакционная и демохристианская печать, как по команде, закричала о "коварной игре коммунистов в правительстве" и необходимости внести "разъяснение в ситуацию"" /9/.
Это означало, говорится далее в донесении, "найти способ для изгнания коммунистов из правительства и образования правительства правой ориентации. Но можно ли с помощью очередного правительственного кризиса и удаления коммунистов из правительства поставить барьер росту коммунистического влияния на массы избирателей? Несомненно, что утвердительно ответить на этот вопрос могут только те реакционные политики, которые хотят разрушить буржуазно-демократическую парламентскую систему и, мало-помалу, превратить правительство, составленное без коммунистов, в орудие подавления демократии, т.е. в открытую террористическую диктатуру буржуазии".
"Идея поездки Де Гаспери в Америку начала созревать под влиянием уроков муниципальных выборов. Демохристиане решили поддержать свое падающее влияние внутри страны американскими материальными благами, которыми американское правительство должно облагодетельствовать Италию через рачителей о народных нуждах - демохристиан. Обоснование такой позиции мы находим в высказываниях демохристианской печати и самого Де Гаспери. Отправляясь в Америку, Де Гаспери оценил поездку как "начало новой эпохи" в жизни Италии, как "открытую дорогу в будущее"".
"Правая печать противопоставляла поездку Де Гаспери в Америку поездке Тольятти в Белград, которая в связи с предложением Тито оставить Триест в границах Италии, произвела огромное впечатление на итальянские массы. Противопоставляя эти две поездки, правые писали, что поездка Тольятти вызвала лишь бесплодный шум, и старались широко рекламировать поездку Де Гаспери и еще до того, как итальянский премьер поднялся на борт американского самолета, направлявшегося в Вашингтон, утверждали, что Де Гаспери получит в Соединенных Штатах заем (называли цифру один миллиард долларов), добьется увеличения поставок хлеба и угля, договорится о покрытии итальянских расходов на содержание американских оккупационных войск. Вся пропаганда правой и демохристианской печати сводилась в этот момент к одному главному аргументу - демохристиане спасают Италию от неизбежной экономической катастрофы, в которую толкают ее коммунисты" /10/.
"Таким образом, - делал вывод посол, - Америка должна была укрепить будущие избирательные шансы демохристиан, спасающих Италию. Несомненно, что вплоть до будущих выборов в новый парламент, которые, вероятно, состоятся осенью 1947 года, демохристиан будет пугать призрак поражения, нависший над ними в черный для них день 10-го ноября".
"Вернувшись из Америки, Де Гаспери не пожелал доложить правительству о результатах своей поездки, но страна знала, что он дважды посетил загородную папскую резиденцию в Кастельгандольфо и в присутствии монсиньора Монтини, ведающего внешними сношениями Ватикана, докладывал Папе о результатах своих переговоров в Соединенных Штатах Aмерики. Де Гаспери не пожелал посоветоваться с министрами насчет дальнейшего существования правительства и объявил журналистам о его отставке, а потом объявил об этом Временному Президенту Республики, грубо нарушив, таким образом, установленные на этот счет нормы. Эта отставка не была неожиданностью для итальянских политических партий, но сам способ отставки вызвал удивление и возмущение в широких демократических кругах. Немедленно был сделан вывод, что бесцеремонность Де Гаспери была следствием американских впечатлений и наущений. Было ясно, что демохристиане поставили перед собой задачу разорвать существующую правительственную коалицию, возникшую, однако, не случайно, а на базе результатов выборов 2-го июня. Неизвестно, в какой мере при этом Де Гаспери руководствовался советами из Вашингтона, но несомненно, что расчет делался на сарагатьянцев, вышедших из соцпартии, и на республиканцев, которые должны были помочь демохристианам образовать правительство без коммунистов. Еще находясь в Америке, Де Гаспери заявил корреспондентам, что раскол в соцпартии неизбежно вызовет кризис правительства" /11/.
Далее посол перечисляет аргументы, с помощью которых итальянские коммунисты собирались "обратить кризис против самих демохристиан", а также предложенную ИКП программу для нового правительства. Социалисты в борьбе с демохристианами пользовались этими же аргументами, отмечает Костылев, "и в первый же день кризиса объявили, что они будут решительно бороться против смещения оси правительства вправо". Обороняясь от атак коммунистов и социалистов, говорится далее в письме, демохристиане утверждали, что "Америка от нас ничего не требует кроме того, чтобы мы внушали ей доверие. Америка хочет знать, как используется помощь и заем в целях нормализации нашей экономической ситуации и усиления нашего производства в атмосфере социального порядка. Америка нам помогала и помогает сейчас, чтобы наши экономические запросы и требования позволили бы нам консолидировать нашу политическую свободу".
"Консолидировать "политическую свободу" в Италии о помощью американских капиталов! Об этом мечтают демохристиане. Этим признанием разоблачили они себя", - считал посол /12/. "25-го января Де Гаспери на пресс-конференции журналистов заявил: "Мне делают упрек, что мы, демохристиане, не предоставили "обширно звучащей" экономической программы. Я уже председательствовал в двух правительствах и являюсь министром в течение двух с половиной лет. Мои идеи и тенденции уже были испытаны опытом. Они были выражены во многих декларациях [в общих фразах о пользе демократии и вреде диктатуры. - М.К.], а также в конкретных законодательных мероприятиях" [в каких именно, Де Гаспери не сказал. - М.К.]".
Затем Де Гаспери указал на планируемые им экономические мероприятия и назвал следующие: "Надо производить - от этого зависят реальный уровень и снижение цен. Производить для внутреннего и внешнего рынка. Производить, чтобы устранить безработицу. Надеюсь, что ЮННРА и внешний заем помогут нам преодолеть трудности 1947 года. Будущее правительство должно озаботиться о налоге на имущество и на прибыли режима [Де Гаспери "заботится" об этом уже два года. - М.К.]". Де Гаспери коснулся и вопроса об аграрной реформе, поставив вопрос так: "Мы готовим пятилетний план развития сельского хозяйства и план осушения болот, что позволит обеспечить наиболее справедливое распределение земельной собственности и создаст предпосылки для аграрной реформы".
"Таким образом, Де Гаспери поставил аграрную реформу в прямую зависимость от осушения болот по плану, рассчитанному на пять лет. Тем самым, по крайней мере, перед лицом крестьян и батраков, жаждущих земли, демохристиане разоблачили себя еще один раз", - подчеркивается в донесении. - "Ведя борьбу против левых партий, с подобных "болотных" позиций, демохристиане пытались опереться в борьбе против коммунистов и социалистов на сарагатьянцев и республиканцев. Но эти две маленькие партии, поставившие перед собой задачу стать большими, решили не входить в новое правительство Де Гаспери и зарабатывать авторитет и избирательные голоса на предстоящих парламентских выборах с позиций так называемого контроля и критики деятельности правительства" /13/.
Освещая далее позиции новой, созданной Дж.Сарагатом партии, Костылев обращал внимание на то, что "в своих выступлениях сарагатьянцы говорили, что Де Гаспери ошибся, поверив, что раскол соцпартии означал смещение социализма направо, что он слишком поспешил, выдав свои надежды за реальность. Сарагатьянцы утверждали, что Де Гаспери открыл кризис из-за ошибочной оценки политической позиции "социалистической партии итальянских трудящихся", предположив, что она готова помочь демохристианам разрушить трипартитизм и создать центристское правительство. Кризис был духовно мертвым, говорили сарагатьянцы, потому что родился в тот момент, когда нога премьера не вступила еще на итальянскую землю".
По мнению советского посла, "сарагатьянцы не желают себя компрометировать поспешным блоком с демохристианами и хотят вести борьбу против коммунистов и социалистов пока самостоятельно. Ведь они всегда мечтали и мечтают о так называемой посреднической роли между буржуазией и пролетариатом, и даже больше, о посреднической роли между Западом и Востоком. Оставаясь в стороне, сарагатьянцы намереваются собрать силы. Но живые силы народа к ним не придут, а на старом реформистском отребье вроде Д'Арагона, Модильяни, Анжелики Балабановой и купленной троцкистской агентуры - Дзагари и Маттеотти - они далеко не уедут".
"Что оставалось делать демохристианам в этой ситуации? Создавать правительство в коалиции с куалюнкуистами, монархистами и либералами, имеющими вместе с демохристанами некоторое большинство в Учредительном Собрании, означало бы потерять на будущих выборах всякий престиж среди демократических избирателей и наверняка уступить первое место своим теперешним противникам".
"Твердое поведение коммунистов и социалистов сорвало игру, начатую демохристианами. Составляя новое правительство на основе старой коалиции, демохристиане заботились лишь о том, чтобы удовлетворить свой неумеренный аппетит на командные министерства. Министерство внутренних дел, финансов и казначейства, внешней торговли они взяли себе. За Министерство иностранных дел никто не боролся. Никто не хотел связывать свое имя с подписанием "тяжелого" мирного договора. МИД предоставили беспартийному Карло Сфорца, который давно мечтал о портфеле министра иностранных дел".
Оценивая перспективы нового правительства Де Гаспери, советский посол считал, что это правительство, как и предыдущие, "будет поглощено внутренней межпартийной борьбой. Серьезных шагов в части выполнения правительственной программы, намеченной компартией, оно не сделает, поскольку руководящая роль в правительстве принадлежит демохристианам".
"На всю деятельность правительства, несомненно, наложат резкий отпечаток интересы предстоящей кампании по выборам нового парламента, - справедливо полагал Костылев. - В силу этого, надо ожидать, что борьба между блоком коммунистов и социалистов, с одной стороны, и демохристианами, с другой, как внутри правительства, так и вне его, будет не менее острой, чем в предыдущий период. Коммунисты, вероятно, активнее будут бороться за осуществление, своей программы, а демохристиане, несомненно, будут делать вид, что они эту программу не отвергают, но в то же время не могут ее поддержать в силу "незрелости объективных условий". Демохристиане в избирательных интересах усилят свою игру в "прогрессивных демократов", возможно даже пойдут на некоторые демократические мероприятия и жертвы ради завоевания большинства в новом парламенте".
"После заключения мирного договора с союзниками и освобождения страны от англоамериканских оккупантов, Италия вступит в новую полосу развития. Возможно, что выборы нового парламента, которые намечаются на осень этого года, будут проходить уже в условиях свободы от оккупантов. В этом случае избирательная борьба будет еще более острой. Правые партии партии и демохристиане очень боятся, что англоамериканцы останутся верными своим обязательствам, принятым по условиям мирного договора, и уйдут из Италии через три месяца. Они хотят, чтобы англоамериканцы оставались вплоть до окончания будущих парламентских выборов. В правой, католической и демохристианской печати сейчас высказываются большие надежды на то, что американский конгресс не ратифицирует мирного договора с Италией и, таким образом, оправдает пребывание англоамериканских войск в Италии вне срока".
"Несомненно, что со стороны итальянской реакции будет сделано все возможное для того, чтобы дать англоамериканцам повод оставаться в Италии вне законного срока. После подписания мирного договора следует ожидать создания всевозможных конфликтов и инцидентов внутри страны с провокационной целью. Все это потребуется итальянским правым для того, чтобы дать англоамериканцам карты в руки. Подобная игра будет очень рискованной и ответственной, но не приходится сомневаться, что боязнь перед повторением ноябрьских результатов голосования в муниципалитеты будет толкать итальянскую реакцию на этот путь", - заключал М.А.Костылев /14/.
В направленной в Москву составленной сотрудником посольства А.Покровским справке об отставке второго правительства Де Гаспери фактически повторялась аргументация, изложенная в цитировавшемся выше письме посла: "20 января 1947 г. Де Гаспери заявил об отставке своего кабинета. Этому предшествовали два события: поездка премьер-министра в США и раскол в социалистической партии. Взаимосвязь этих событий очевидна" /15/. Говоря далее о кризисе соцпартии, автор справки отмечал: "На съезде, который проходил с 9 по 14 января с раскольнической тактикой выступила группа Сарагата. Прикрываясь левыми фразами о социализме и демократизме, Сарагат и его сторонники выступили против союза с компартией. Один из лидеров соцпартии Бассо метко охарактеризовал истоки политики Сарагата, заявив, что раскольники "не устояли перед призывом, исходившим из-за океана и с того берега Тибра [имелся в виду Ватикан.- В.Л.]". В результате образовались две социалистические партии. Министр иностранных дел, лидер соцпартии Ненни, сторонник совместных действий с компартией, подал в отставку". "Для Де Гаспери события в соцпартии не явились неожиданностью, они отвечали его замыслам... Еще в Америке он заявил, что после раскола социалистов он сможет править без коммунистов. ...При этом демохристиане мыслили привлечь на свою сторону "социалистов" Сарагата" /16/.
"Объясняя мотивы отставки, Де Гаспери намекнул, что американцы могли бы дать больше и что ограниченность их помощи объясняется "недоверием к стабильности демократической системы в Италии и опасениями возможности возобновления хаоса и диктатуры. Без необходимого "прояснения" отношений между партиями, существующее правительство не создает впечатления стабильности и не обеспечивает доверие внутри страны и заграницей"" /17/.
"22 января Де Никола поручил формирование правительства Де Гаспери. При первых же попытках отказаться от сотрудничества с коммунистами и опереться на реформистскую партию социалистов меньшинства, Де Гаспери потерпел поражение, так как эта партия, руководимая Сарагатом, по существу оказалась штабом несуществующей армии. Если из группы социалистических депутатов Учредительного собрания за Сарагатом пошло более 40%, то из числа рядовых членов партии пожелало примкнуть к реформистам не более 10%. Это повело к тому, что Сарагат, осознавая неустойчивость своего положения, побоялся окончательно потерять авторитет среди трудящихся и отказался от участия в правом правительстве" /18/.
"Оказавшись в изоляции, Де Гаспери был вынужден вернуться к прежней трехпартийной системе правительства и прежнему соотношению в распределении министерских постов между партиями" /19/. Далее автор справки перечисляет состав правительства, отметив, что из 14 министров 6 были демохристианами, 3 коммунистами и 3 социалистами, 2 "независимыми", а на постах заместителей министров оказались 12 демохристиан и по 6 коммунистов и социалистов.
В еще одном письме на имя Молотова, касаясь отставки второго правительства Де Гаспери, посол уточнял, что "1 февраля Де Гаспери после двухнедельного кризиса, открытого по его инициативе, сформировал новое правительство на базе старой коалиции трех партий". Как уже сообщалось в нашем предыдущем письме, напоминал Костылев, "открывая кризис, демократы имели в виду создать правительство центра без коммунистов с участием сарагатьянцев и республиканцев. Кризис затянулся отчасти, потому что Де Гаспери ждал, какую позицию займет происходившая в конце января конференция республиканской партии, и какую позицию займут сарагатьянцы, создавшие в январе свою партию" /20/. Касаясь позиции коммунистов, посол приводил отклик на события со стороны Тольятти, который "заметил, что на выборах христианские демократы говорили как коммунисты и как социалисты. Они говорили также об аграрной реформе, о законах против спекуляции, о мире и о социальной справедливости". "По поводу ратификации мирного договора 22 февраля в беседе с тов. Костылевым М.А. Тольятти заметил, что Учредительное собрание, безусловно, ратифицирует мирный договор" /21/.
Советское посольство в Риме сообщало также об усилении антикоммунистической кампании в Италии в связи с переформированием правительства Де Гаспери. "Крупный ломбардский помещик Ячини, бывший военный министр в правительстве Парри, еще в ноябре месяце прошлого года потребовал образования правительства без коммунистов. Известна его фраза: "Не успеем открыть глаза, как Италия прямо или косвенно будет подвергнута московскому контролю"" /22/.
Что касается внешней политики возглавляемого Де Гаспери правительства, советские дипломаты обращали особое внимание не только на поездку Де Гаспери в январе 1947 г. в США , но впоследствии и на его поездки по западноевропейским столицам. Они следующим образом характеризовали его поездку в Брюссель и Париж в 1948 г. и отсрочку парламентских дебатов по обсуждению внешнеполитической деятельности правительства: "...действительной причиной отсрочки дебатов явилась неуверенность правительства в том, что парламентское большинство полностью поддерживает рискованную для Италии внешнюю политику страны, направляемую Де Гаспери и Сфорца. Озабоченность правительства предстоящим поведением большинства на дебатах помимо оснований, приведенных вначале, косвенно подтверждается газетой "Италия Сочиалиста" (орган группы И. М. Ломбардо, так назваемой "Унита Сочиалиста", которая в редакционной статье от 23 ноября, посвященной ревизии статей мирного договора (один из тех вопросов, по которым Де Гаспери вел переговоры в Брюсселе и Париже) писала: "Только четыре великих державы (включая Россию) имеют юридическое право придти к общему соглашению о ревизии военных статей Мирного договора и только их европейское политическое соглашение создаст условия, при которых можно будет надеяться на такое общее соглашение"" /23/.
"Таким образом, - отмечалось в посольском донесении, - группа "социалистов", возглавляемая Ломбардо, Силоне, Гароши, входящая в состав правительства большинства, через свою газету критикует требование такого одностороннего пересмотра статей мирного договора, выдвинутого Де Гаспери в Брюсселе, и показывает невозможность добиться такого пересмотра, результаты которого чреваты большими осложнениями. Как писала далее "Унита Сочиалиста", "даже у Франции и Великобритании не просили слишком большого уточнения их позиции в деле окончательного разрыва между Западом и Востоком, в результате которого и за последствия которого придется платить нам (т.е. Италии), если даже Восток и Запад вновь придут к соглашению". Одновременно левые газеты все более настойчиво стали писать о том, что миссия, с которой Де Гаспери ездил в Брюссель и Париж, провалилась, и что, в частности, Де Гаспери не удалось добиться мандата на итальянские колонии, которые таким образом потеряны для Италии" /24/.
Заметным событием накануне парламентских дебатов о внешней политике, на котором на котором заостряли внимание советские дипломаты, стало интервью Сфорца главному корреспонденту "Интернешнл Ньюс сервис" в Риме, М.Киниго, опубликованное полностью в "Ром Дейли Амэрикэн" 28 ноября 1948 г. В этом интервью, отмечалось в донесении, Сфорца заявил, что "Италия безоговорочно связана с Западом" и что "никто никогда и не думал спрашивать цену за итальянское сотрудничество в европейской организации". Коснувшись "принципиальных постулатов" итальянской внешней политики, Сфорца отметил, что в то время как ее непосредственной целью является "ревизия мирного договора с Италией и возвращение в Африку, ее отдаленной целью является европейская федерация" /25/.
Делался вывод, что "непосредственной целью поездки Де Гаспери являлся зондаж условий вступления Италии в брюссельский блок Пяти Держав (Англия, Франция, "Бенилюкс")" /26/.
Давая затем общую оценку изменившегося внешнеполитического курса правительства Де Гаспери, посольство в Риме задавалось вопросом: "Отражает ли внешняя политика Италии те цели и те замыслы, которые нынешние итальянские правящие круги осуществляют во внутриполитической жизни страны?". И само же отвечало на этот вопрос: "Безусловно, да! Совершенно не случайно решением совета министров Италии в начале августа сего года [1948 г. - В.Л.] приняты ряд законоположений в области экономической политики (отмена налогов на экспорт, различные, существенные льготы крупным экспортерам, снижение процентных ставок по ссудам в банках, льготы для крупных акционеров, сообщение о предстоящем снятии в 1949 году запрещения увеличения ставок квартплаты, отмена политических цен на основные продукты питания, повышение цен на газ, электричество, телефон и т.д. и т.п.).
Точно так же совершенно не случайно, что военный бюджет Италии составлен с учетом весьма значительных расходов, в то время как широкие народные массы не имеют средств существования. Все эти внутриполитические мероприятия наряду с массовым полицейским террором, репрессиями и походами против трудящихся имеют своей целью дальнейшее укрепление клерикально-политического режима, устанавливаемого в стране, удовлетворение интересов крупных торгово-промышленных и банковских кругов Италии, способствуя процессу становления диктатуры крупной буржуазии.
Отсюда естественно, что во внешнеполитическом курсе итальянского правительственного лагеря характерными моментами являются прислужническая угодливость американским империалистам, стремление втянуть Италию в военные блоки и союзы, стремление толкнуть Италию на путь военных авантюр вопреки желаниям народа" /27/.
Свои выводы советские дипломаты подкрепляли высказываниями об итальянской внешней политике со стороны итальянских социалистов: занимавшего в тот момент пост лидера парламентской фракции социалистов Пьетро Ненни, сенатора-социалиста Джуа, а также левого социалиста, будущего президента Италии С.Пертини.
"6 октября лидер парламентской группы социалистов Ненни (мнение которого по многим политическим вопросам расходится с мнением нынешнего центристского руководства соцпартии, все более скатывающегося на блок с "третьей силой" социал-предателя Сарагата), - отмечалось в донесении из Рима, - внес предложение о том, чтобы внешнеполитическая комиссия Палаты [депутатов. - В.Л.] собралась на специальное заседание и заслушала объяснения Сфорца в связи с той тревогой, которую вызвала его последняя парламентская речь" /28/.
"7 октября выступил сенатор Джуа (социалист) с яркой обвинительной речью против правительства, стремящегося втянуть Италию в войну против Советского Союза [эти слова в тексте донесения подчеркнуты синим карандашом. - В.Л.]. В своей речи, обращаясь к министру обороны Паччарди, Джуа заявил: "Уверены ли Вы, господин министр, что большинство итальянского народа не встретит с радостью Красную Армию, как Армию освободительницу?" /29/.
"Выступая по внешнеполитическим вопросам в Палате [депутатов. - В.Л.] в эти дни видный левый социалист Сандро Пертини заявил: "В случае возникновения конфликта совершенно бесполезно думать о возможности остаться нейтральными. Мы также будем вовлечены в агрессивные действия западных державы против Советского Союза. Ясно, что правительство Де Гаспери попытается предоставить в распоряжение агрессоров военные базы, порты, аэропорты и т.д., как поступило правительство Сало в отношении нацистов. В этом случае итальянские трудящиеся будут бороться так же, как они боролись против нацистов. Во всяком случае и прежде всего они будут бороться для защиты Советского Союза..." /30/.
Таковым было мнение советской дипломатии о внешнеполитическом повороте Италии, осуществленном в 1947-1948 годах А.Де Гаспери. Оно, как мы видим, совпадало с отношением к этому со стороны итальянских левых, продолжавших симпатизировать Советскому Союзу.
31 января 2004
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См., например: История Италии. Москва: Издательство "Наука", 1971. Т.3. С.249-342.
2. Католическая энциклопедия, т.1. Москва: Издательство францисканцев, 2002. С.1562-1563.
3. Приятным исключением здесь являются вышедшие в 90-е годы, основанные на архивных материалах работы И.А.Хормач, но в них речь идет лишь о довоенном периоде. См.: Хормач И.А. Отношения между советским государством и Италией, 1917-1924 гг. Москва: Институт российской истории Российской Академии наук (ИРИ РАН), 1993; Она же. СССР-Италия, 1924-1939 гг.: Дипломатические и экономические отношения. Москва: ИРИ РАН, 1995.
4. См., например, подготовленный совместными усилиями МИД СССР и МИД Италии сборник: СССР-Италия. Страницы истории, 1917-1984. Документы и материалы. Москва: Политиздат, 1985, а также недавно вышедшую подборку документов: Москва-Рим. Политика и дипломатия Кремля, 1920-1939. Москва: Наука, 2002.
5. См.: Дипломатический словарь. Т.2. Москва: Наука, 1986. С.112.
6. СССР-Италия, 1917-1984, цит. С.77-78.
7. Архив внешней политики Российской федерации (АВП РФ). Фонд 098, опись 30, дело 14, папка 171, л. 10.
15. АВП РФ, Фонд 098, оп.30, д.7, п. 209, л.1.
20. Фонд 098, опись 30, дело 14, папка 171, л.40.
23. АВП РФ, Ф. 098, оп.31, д.37, п.182, лл.109-110.